— Не стоит! И так обойдется, объявил Ефим, когда зашла речь о проводах небогатого покойника на городское Преображенское кладбище по Николаевской железной дороге.
— Проводим до вокзала и довольно?
— Довольно! Не стоит ломаться…
— А вы позвольте мне проводить до места, заявил я, мне все равно делать нечего, а хочется отдать долг покойному как следует, до могилы. Там, ведь, дело найдется.
— Глуп ты, милый человек, ведь «чайные» по двугривенному получены, больше ничего не дадут.
— Все равно, у меня усердие есть без «чайных».
— Поезжай, коли хочешь, я тебе не запрещаю.

Хоронили мы среднего чиновничка, оставившего вдову с пятью малолетними детьми. Горе, нужда и ние у гроба не поддаются описанию. Слезы малюток-сирот, не сознающих ясно своей утраты, но горько плачущих над неподвижным трупом отца, производили подавляющее впечатление и хватали за душу. Нервы всех были потрясены до крайности.
— Барыня, покойничка помянуть пожертвуйте, подошли к рыдавшей вдове два факельщика. Она подняла голову, устремила на просивших безсмысленный, тупой взор и молчала.
— На чаек, сударыня, повторили факельщики.( Read moreCollapse )